Итак, некоторые условия консервации, казалось бы самые трудные, могут быть осуществлены в музеях и уже практически осуществляются в музеях Америки. Но об одном только надо помнить — говорить о безусловном сохранении Status quo даже при этих условиях нельзя.

Особенно трудно и хлопотливо обстоит дело с археологическим материалом. В этом случае говорить о сохранении Status quo иногда даже преступно: можно ли стремиться сохранять состояние разрушения, стремительно развивающегося в древней ткани или коже, можно ли сохранять такое состояние, когда идут гнилостные процессы, когда идет распадение вещества дерева, кости, рога, минерализации металлов?

Мы обязаны вмешаться в состояние объекта, изменить его, а не сохранять в полной неприкосновенности из ложно понятого принципа, ибо таким упорным сохранением мы можем только загубить вещь, а не сохранить ее. Очень многие предметы, которые в момент открытия их при раскопках кажутся хорошо сохранившимися, через некоторое время теряют свои краски и зачастую совершенно разрушаются. Они буквально на наших глазах и в наших руках гибнут, и нужно принять срочные меры для того, чтобы предотвратить эту гибель, как это произошло, например, с некоторыми памятниками Хара-Хото при раскопках П. К. Козлова и с большинством тканей в курганных склепах наших южных степей. Так, без серьезного вмешательства особого специалиста ценнейшим предметам наносится непоправимый ущерб.